- Как началось твое увлечение экономикой и как оно трансформировалось в желание уйти в академическую среду?
- Когда я учился в школе в Новороссийске, я случайно попал на олимпиаду по экономике и меня затянуло: мне понравились задачки, которые там давали, и сама соревновательная часть. В конечном итоге после трех лет подготовки я выиграл всероссийскую олимпиаду школьников и поступил в ВШЭ на экономический факультет. Сложно сказать, когда конкретно я понял, что хочу в академию, это постепенный процесс. Узнал я о такой возможности на третьем курсе бакалавриата, когда сходил на презентацию, которые Вышка теперь довольно часто проводит. Тогда, наверное, идея и поселилась в моей голове.
- То есть в РЭШ ты шел уже непосредственно с целью дальше поступать на PhD?
- Да, в Вышке я понял, что не смогу сразу после окончания поступить на хорошую PhD программу, и это не потому, что ВШЭ дает недостаточно знаний, просто я слишком поздно начал это обдумывать. Наверное, этим надо начинать заниматься не позже второго курса. Поэтому для меня РЭШ была путем наименьшего сопротивления: я точно знал, что, если я буду хорошо учиться, то в итоге попаду в хорошее место.
- В чем заключался процесс подготовки к поступлению и как РЭШ помогла тебе?
- Про детали поступления можно узнать на любой презентации: ты разговариваешь с людьми, которые пишут тебе рекомендательные письма, сдаешь экзамены и все, не хочется уходить в банальности. Вообще хорошая черта РЭШ в том, что параллельно с тобой этой подготовкой занимается еще десяток человек и все вокруг знают, что и когда делать, последовательность действий отработана, поэтому никаких проблем здесь не возникает. В целом, очень помогает атмосфера, царящая в РЭШ. У меня был сильный класс и все друг друга мотивировали. Возможно, это было даже важнее, чем сам учебный процесс.
- Все же у меня есть несколько вопросов по конкретным этапам поступления. У многих написание statement of purpose вызывает сложности, потому что отсутствуют конкретные критерии и сложно понять, что от тебя хотят услышать. Как ты решил эту проблему?
- Честно говоря, для меня это тоже было очень сложное задание, я написал 8 или 9 драфтов. В моем случае это была наполовину автобиография, в которой я честно рассказал о себе и своих отношениях с экономикой, и наполовину рассуждение о макроэкономической ситуации в России. Писал я это в 2014-ом, а как всем известно, тогда рассуждать было о чем – мой месседж был примерно такой: вот, у нас все очень плохо, но вы меня научите и я попытаюсь что-то исправить. Не знаю, было ли это хорошим приемом, но мне кажется, что очень важно написать живо, избежать клише и чем-то запомниться.
- Как ты думаешь, какова вообще значимость этого statement of purpose?
Я совсем не понимаю, как принимается решение, для меня это выглядит, как какая-то лотерея. Мне кажется, письмо должно соответствовать остальному, дополнять твой образ. Это единственный шанс высказаться, потому что все прочие документы – либо формальные, либо написаны другими людьми, поэтому нужно постараться максимально раскрыться как личность, показать, что в тебе особенного.
- А кто писал тебе рекомендательные письма?
- Два моих научных руководителя – Дуглас Кэмпбелл и Валерий Черноокий, а также Хосни Зоаби, у которого я работал Research assistant. В целом, общение с людьми – это очень важно, надо всегда оставаться в поле зрения и показывать, что ты очень увлечен тем, что ты делаешь. Коммуникация центральна для PhD: ты поговорил с нужными людьми и тебя отправили. Ты можешь очень хорошо учиться, но если при этом ты не будешь взаимодействовать с профессорами – вряд ли у тебя что-то получится.
- Расскажи подробнее о своей работе с Хосни: как это началось и чем вы занимались?
- На одном из своих спец-курсов Хосни спросил, не хочет ли кто-то на него поработать. Я знал, что он занимается макроэкономикой, а она меня в целом всегда привлекала, поэтому я откликнулся. В итоге мы сработались, потому что у меня был опыт работы с эконометрическими программами, который я получил, когда учился в ВШЭ. В этом собственно прелесть бакалавриата – ты делаешь много монотонной работы, но при этом получаешь важные базовые навыки, а в магистратуре ты занимаешься чем-то более интересным и нетривиальным, но при этом времени научиться хорошо работать с софтом и реальными данными практически нет. Хосни исследовал пенсионные системы и тренды в разных европейских странах. Он считал, что это hot-topic, потому что население стареет, что вызывает определенные экономические проблемы, которые надо решать. Я же большую часть времени занимался анализом того, насколько сильно различия в структуре экономики (а именно распределение профессий) влияют на возраст выхода на пенсию и ожидаемую продолжительность жизни. Хотя это может звучать скучновато, мне нравилось.
- Есть еще вещи, которые как-то выигрышно смотрелись в твоем резюме?
- Опять же сложно сказать, что конкретно может зацепить в CV, так как рассматривается картина в целом, но я еще работал teaching assistant. Начал преподавать я еще в Вышке. В принципе, это путь эконома – если ты хочешь в науку, то скорее всего начинаешь общаться со своей кафедрой и тебе в какой-то момент предлагают начать вести какой-нибудь курс. Мне очень нравится преподавать, поэтому в РЭШ я воспользовался первой же возможностью продолжить. На первом курсе я вел микро и макро у бакалавров ВШЭ, а на втором был TA по макре уже в РЭШ все пять модулей.
- Расскажи про выбор университета. Как ты оказался в Northwestern, были ли у тебя альтернативы и доволен ли ты в целом тем, где оказался?
- У меня был довольно высокий рейтинг, поэтому в плане выбора я был относительно свободен. Не могу сказать, что у меня были конкретные критерии, я просто ориентировался на то, были ли в университете люди, которых я знал в научном плане, чьи статьи сам читал, также обращал внимание на географию. С первым в Northwestern было все хорошо, но вот со вторым мне не повезло. Хотел я, конечно, в Калифорнию, потому что климат – это очень важно, но не срослось.
- А есть какие-то особенности жизни/образовательного процесса, сразу бросающиеся в глаза?
- Во-первых, в Northwestern нет супер-конкуренции, как в основных топовых университетах, все очень мягко и лояльно, поэтому люди обычно заканчивают за 6, а не за 5 лет. Тут тебя не вынуждают вписываться во множество дедлайнов, в модуль у тебя не больше трех курсов. После РЭШ это очень непривычно, там намного меньше свободного времени, тебе говорят – и ты делаешь. Здесь же образуется много свободного времени, из-за чего могут появиться проблемы с самоорганизацией и мотивацией. Еще один момент, который мне не очень нравится – то, что сейчас у меня нет возможности получить дополнительный доход. Хотя у меня полное финансирование и неплохая стипендия, я бы был не против преподавать дополнительно, но это возможно только курса с третьего.
- Ты уже знаешь, чем будешь заниматься после Northwestern’а?
-Я не привык планировать свою жизнь больше, чем на год, но скорее всего я хотел бы стать профессором в тихом месте в Европе. В Америке, конечно, много плюсов, тут больше денег и возможностей, но для жизни мне Европа кажется более подходящим местом. Я также был бы рад возможности вернуться в Москву, но не могу даже представить, что там будет через 5-6 лет.
- Есть что-то, что ты хотел бы напоследок посоветовать ребятам, которые думают о PhD и академической карьере?
- Я призываю всех задуматься дважды, действительно ли им это нужно. У PhD, конечно, много плюсов: тебя содержат, ритм учебы не слишком напряженный, в чем-то это похоже на санаторий. Но все это не должно стать главным фактором при принятии решения, первичным должно быть искреннее желание потом заниматься наукой. Надо хорошо понимать, что пока ты учишься на PhD и работаешь над тем, каким ты будешь через 5 лет, твои одноклассники строят карьеру и делают что-то здесь и сейчас, поэтому PhD – определенно для тех, кто умеет терпеть. Но если вы уверены, что этот путь вам подходит –работайте с максимальной интенсивностью сейчас. Не стоит бояться того, что вы не генерируете много идей, этому тоже можно научиться, главное – не останавливаться и не опускать руки.