29-31 мая Российскую экономическую школу посетил Филипп Агийон, профессор Гарвардского университета, Коллеж де Франс и Лондонской школы экономики. Известный французский экономист прочитал курс почетных лекций имени Цви Грилихеса в РЭШ (видеозапись – по ссылке) «Динамика развития фирм и измерение экономического роста».
В рамках своего визита 30 мая профессор Филипп Агийон выступил с открытой лекцией «Шумпетерианский рост и экономическая политика Макрона» на Московской Бирже. Мы предлагаем перевод нескольких ключевых моментов из его выступления. Видеозапись лекции и презентация доступны по ссылкам.
Как Агийон стал учителем Эмманюэля Макрона
10 лет назад, после того, как Николя Саркози был избран президентом Франции, он создал специальную комиссию по экономическому росту [the Commission to Improve French Economic Growth] и попросил Жака Аттали руководить ей. Как вы знаете, Жак Аттали в свое время создал Европейский банк реконструкции и развития. Его комиссия должна была найти пути реформирования Франции и усилить темпы роста экономики.
Почему это было так важно? Экономика Франции активно росла после 1945 и где-то до конца 1970-х (когда случился нефтяной кризис) годов, и мы догоняли США. Но затем этот процесс остановился, и, за небольшими исключениями, экономика росла медленно. Соответственно, возникает вопрос: почему это произошло? Что мы можем сделать, чтобы возобновить рост? <…>
В комиссию Жака Аттали вошли левые и правые центристы, но у всех было единое желание – реформировать Францию. В тот момент уже было понятно, что люди, готовые к изменениям, были как справа, так и слева. Но консерваторы – крайне левые и крайне правые – были против. Они хотели, чтобы все оставалось на своих местах.
В то время Макрон был инспектором по финансам и секретарем в этой комиссии – он делал заметки с заседаний и дискуссий комиссии. Но он не был знаком с теорией экономического роста, да и Аттали тоже. Это моя специализация, я исследователь и работаю над этой теорией последние 30 лет. Поэтому Макрон попросил меня его научить. Будущий президент был отличным студентом и быстро все схватывал…
Затем мы снова работали вместе во время избирательной кампании [следующего президента Франции] Франсуа Олланда. В 2011 году мы с Макроном создали группу, которую назвали Group de la Rotonde – по названию кафе на Монпарнасе [в Париже], где мы собирались... Мы подготовили для Олланда целую программу, но он так ничего из нее и не воплотил в жизнь.
Таким образом, перед следующими президентской выборами у Макрона уже была готовая программа [экономических реформ], которую мы разработали для комиссии Аттали и Олланда. Спустя пять лет президент начал воплощать в жизнь то, что мы задумали семь лет назад.
О своей экономической теории
Моя теория называется шумпетерианской теорией экономического роста. Она была вдохновлена идеями [Йозефа] Шумпетера [известный экономист и политолог первой половины XX века, популяризировавший термин «созидательное разрушение»], но я должен признаться, что его работ не читал. Я вместе со своим соавтором Питером Ховиттом [канадский экономист, почетный профессор Брауновского университета] разработал свою собственную модель.
Наша теория базируется на трех основных постулатах. Первый из них состоит в том, что долгосрочный экономический рост обеспечивают инновации. Например, если Россия прекратит развиваться инновационно, рост вашей экономики в какой-то момент остановится. Вы можете аккумулировать капитал, но если вы полагаетесь только на это, в какой-то момент у вас «закончится бензин». <…>
Однако инновации не спускаются с небес. Вторая наша идея состоит в том, что нужно иметь хороший бизнес-климат и особую среду для того, чтобы новые идеи рождались. Если вы в Зимбабве, и Мугабе у вас все отнимает – вы не будете развиваться инновационным путем. Если вы в Аргентине, и весь доход съедает гиперинфляция, вы не будете развиваться. <…> Этого не произойдет и если в стране доминируют олигархи, которые блокируют все, что им захочется. Вам нужен свободный доступ на рынок для новых идей и бизнесов, честная конкуренция.
Третья составляющая нашей теории – идея созидательного разрушения [creative destruction]. Ее суть в том, что самые передовые инновации всегда замещают старые технологии, поэтому есть конфликт между старым и новым. Инноваторы прошлого часто становятся противниками инноваторов настоящего и блокируют передовые инициативы, в том числе при помощи барьеров на входе… Чтобы помешать этому процессу, необходима честная конкуренция и независимая судебная система. Например, успешные лоббисты или корпорации, которые «покупают» политиков – это барьер для инноваций.
Есть хорошие примеры стран, где очень сильна конкуренция – например, Швеция. Там появился Skype, все ведь знают эту программу? Этой компании 20 лет назад еще не было, а сейчас ее создатель [Никлас Зеннстр] – один из богатейших людей страны. При этом в Швеции министр [речь идет о Моне Салин, которая считалась одной из претенденток на пост руководителя всей Социал-демократической рабочей партии Швеции] поплатилась карьерой за то, что купила шоколадку «Тоблерон» на свою рабочую кредитную карточку. Франция очень далека от Швеции в этом плане. Не знаю, как Россия.
Об «инклюзивном росте» и различиях во взглядах с Тома Пикетти
Инновации способствуют росту производительности труда в целом, а также они увеличивают доход 1% богатейших людей. Потому что когда ты совершаешь какие-то действительно прорывные изменения, ты можешь приобрести состояние. Если ограничивать обогащение – инноваций не будет.
В СССР авторы успешных изобретений не могли заработать на них, поэтому единственные сферы, которые были действительно инновационными в СССР – это оборонная и космическая промышленность. Причина этого – конкуренция с США. А в других сферах экономики инноваций практически не было, потому что для них не было нужных стимулов.
Инновации повышают социальную мобильность и не увеличивают глобальное неравенство в обществе. Так происходит как раз из-за эффекта созидательного разрушения, о котором я говорил. Новые сотрудники заменяют старых – в этом сила социальной мобильности.
Различие моей концепции с концепцией [Тома] Пикетти [французский экономист, автор книги «Капитал в XXI веке»] в том, что для него инноваций не существует. По его мнению, все богатые люди стали таковыми, потому что унаследовали это. Но иногда предприниматели богатеют, потому что действительно придумывают новое. Есть такие бизнесмены, как Стив Джобс [сооснователь компании Apple]. А есть такие, как Карлос Слим – миллиардер, который получил состояние, приватизировав телекоммуникационные компании в Мексике. <…>
Такого рода бизнес, как у Слима, создает входящие барьеры, которые тормозят инновации. В итоге снижается социальная мобильность – новые специалисты не приходят на места старых. Увеличивается неравенство как внутри страны, так и во всем мире. Поэтому нужна система, в которой к инновационным предпринимателям относятся иначе, чем к рантье. А в концепции Пикетти Карлос Слим и Стив Джобс равны. Поэтому мы и не согласны друг с другом.
Реформы Макрона: налогообложения, рынка труда, пенсионной системы и государственной системы расходов
Рост экономики, базирующийся на инновациях, увеличение социальной мобильности и социальной защиты – этот «треугольник» – основа политики Макрона. Если кто-то не может переобучиться – вступает в действие социальная защита. Англо-саксонская модель тоже нацелена на рост, однако она не заботится о социальной мобильности и защите. Это приводит к «Брекзиту» и Трампу. <…>
Макрон хочет реализовать структурные реформы, либерализовать экономику, усилить конкуренцию на товарном рынке и сделать более гибким рынок труда. Осенью 2017 года Макрон провел масштабную реформу трудового кодекса. Теперь во Франции проще нанимать и сокращать персонал – раньше последнее могло занимать три года. Макрон смог добиться принятия этих изменений, потому что они были в его избирательной программе. У него был мандат на конкретные изменения, за которые проголосовал избиратель. У Олланда этого не было.
Второй важный шаг – это увеличение финансирования образования. К примеру, в бедных районах классы разделили на две части и увеличили число учителей. В школах по образцу Финляндии появились тьюторы. Также Макрон усилил программы переподготовки кадров. <…>
Еще одна важная реформа – налогообложения. У нас во Франции были избыточно высокие налоги на доходы. Людям не хочется внедрять ничего нового, когда они понимают, что заработанные ими средства все равно будет отчуждены. А у нас долгое время существовала прогрессивная шкала, и размер налога на доходы мог даже превышать 100%. В среднем же налог составлял 45-60%. В итоге все богатые люди просто уезжали из Франции. <…> Макрон зафиксировал налог на имущество на 30%, оставив низменным налог на недвижимость. Поэтому люди, которые более динамичны и инвестируют в экономику, получили преимущества.
И, наконец, последняя реформа – изменение системы управления… У нас во Франции очень много государственных служащих, почти как в СССР… Существует 40 пенсионных систем для каждой из профессий, более 100 схем страхования. Существуют множество разных уровней государственного управления, и каждый из них занимается одновременно всеми вопросами. Вместо того, чтобы тратить средства на науку, на образование, на другие сферы, которые способствуют инновациям, они идут на государственных служащих.
О лекторе
Филипп Агийон – французский экономист, профессор Гарвардского университета, Коллеж де Франс и Лондонской школы экономики. Основная сфера его научных интересов – экономический рост. Среди научных трудов профессора Агийона и его соавторов: книги «Теория эндогенного роста» (Endogenous Growth Theory, MIT Press, 1998) и «Экономика роста» (The Economics of Growth, MIT Press, 2009), а также исследование «Что мы можем узнать благодаря теории шумпетерианского роста?» (What Do We Learn from Schumpeterian Growth Theory).
В 2001 году профессор был удостоен премии Юрьё Яхнссона от Европейской экономической ассоциации как лучший экономист моложе 45 лет, а в 2009 – награды Джона фон Неймана. На русском языке в 2015 году издана его книга «Экономический рост, неравенство и глобализация: теория, история и политическая практика».
О лекциях памяти Цви Грилихеса
Известный американский экономист Цви Грилихес (1930-1999) был одним из основателей РЭШ и архитекторов ее академической программы, поэтому с 2001 года Международный комитет советников решил проводить циклы почетных лекций в его честь. Подобные лекции проводятся не каждый год, в последний раз они были организованы в 2014 году.
