— Простите, как Вас зовут?
— Сергей.
— А Вас?
— Меня — Дарья...
Представьте, что Дарья — молодая узбекская девушка, которая живет в небольшой деревне. Каждый раз, когда она возвращается домой поздно вечером, существует риск, что на неё нападёт Сергей и увезёт её в дом к своей семье, где его мать и сёстры будут убеждать Дарью выйти замуж за Сергея. У Дарьи есть возможность отказаться. Сам факт похищения еще не означает, что девушка должна соглашаться вступать в брак с похитителем. Однако отказы происходят крайне редко. Это может быть плохим сигналом для других потенциальных мужей, потому что показывает, что у Дарьи “сложный характер.” Так начался доклад Чарльза Беккера (Charles Becker) об обычае похищения невест ("Forced Marriage and Birth Outcomes", joint with Susan Steiner and Bakhrom Mirkasimov), распространённом в сельской местности в Центральной Азии.
Авторы устанавливают причинно-следственную связь между весом детей и похищениями, утверждая, что данный обычай вредит будущим поколениям
В статье Беккера и его соавторов с точки зрения экономики рассматривается как подобная форма заключения брака отличается от традиционной по каким-то измеримым параметрам. В работе анализируется, являются ли браки, заключенные после похищения невесты, менее стабильными и какие последствия они имеют для будущих поколений. Учёные установили, что дети, рождённые в не вполне добровольных браках имеют значительно меньший вес — стандартный предиктор благополучия, используемый в экономике развития. Проинструментировав количество захватов невест среди молодых девушек количеством захватов в предыдущие года, авторы устанавливают причинно-следственную связь между весом детей и похищениями, утверждая, что данный обычай вредит будущим поколениям. Кроме того, в работе сравнивается вероятность развода в обычной семье и в семье, образованной после похищения, и опять сравнение не в пользу последних. В общем, экономическая наука советует слушать советы сердца и не заключать браки поневоле!
Общество с недоверием относится к людям с судимостью, и особенно сильна эта стигма для тех, кто вышел на свободу недавно.
Лоуренс Блум (Lawrence Blume) из Корнеллского университета презентовал на конференции свою статью о роли стигматизации как регулятора криминального поведения (“Stigma and Social Control”). Издержки от нарушения закона, которые несёт преступник, не ограничиваются альтернативной стоимостью времени, которое он потенциально может провести в тюрьме. Общество с недоверием относится к людям с судимостью, и особенно сильна эта стигма для тех, кто вышел на свободу недавно. При этом, когда стигматизированных людей больше, издержки от стигматизации ниже, и роль стигмы как сдерживающего фактора для совершения преступлений меньше. Если стигма станет чересчур сильна, то общество начнёт её игнорировать. Скажем, если человек, однажды совершивший незначительное правонарушение, уже никогда не сможет полностью социализироваться, то стигматизированным окажется практически каждый, и механизмы сдерживания не будут работать эффективно.
Статья Блума, конечно, во многих аспектах связана с работами Гэри Беккера, который первым проанализировал поведение преступников с точки зрения экономики. При этом, интересна разница между двумя исследователями. Если у Беккера уровень преступности всегда снижается при увеличении строгости наказания, то в уточненной модели Блума существует оптимальный уровень суровости судебной системы, при превышении которого количество совершенных преступлений будет увеличиваться.
Высокий уровень богатства родителей с большей вероятностью приводит к богатству детей
С другим интересным докладом выступил Стивен Дюрлауф (Steven Durlauf) из университета Висконсина в Мэдисоне. Он представил совместную работу с Анантом Сешадри (Ananth Seshadri), посвященную теоретическому обоснованию так называемой “Кривой Великого Гэтсби” — “Some Microfoundations for the Great Gatsby Curve”.
Экономисты давно заметили, что в странах Организации Экономического Сотрудничества и Развития неравенство по доходам отрицательно связано с экономической мобильностью между поколениями. Другими словами, в странах с высоким коэффициентом Джини высокий уровень богатства родителей с большей вероятностью приводит к богатству детей. Само по себе такое явление не вполне очевидно, ведь можно было бы ожидать, что неравенство появляется из-за того, что в некоторых странах более свободно работают рынки. В этом случае менее богатые люди имели бы больше возможностей для реализации своих возможностей, и это стимулировало бы более высокую мобильность между поколениями. Однако существование Кривой Великого Гэтсби — эмпирический факт, который доказывает, что неравенство, как минимум внутри стран ОЭСР, мотивировано чем-то другим.
В модели Дюрлауфа и Сешадри Кривая Гэтсби появляется из-за разницы в социальном капитале между детьми более богатых и более бедных родителей. Согласно авторам, большее неравенство в обществе провоцирует больший уровень сегрегации домохозяйств: богатые люди стремятся жить с такими же богатыми соседями, и менее обеспеченным семьям сложнее купить жильё в определённых районах из-за высоких цен. Когда разница между доходами самых бедных и самых богатых домохозяйств небольшая, выгода от сегрегации тоже не высока, однако когда этот разрыв увеличивается, создаются стимулы для возникновения сегрегированных районов. В богатых частях города есть больше возможностей для аккумуляции человеческого капитала, в частности, там открываются более хорошие школы. Те дети, которые получили более качественное образование, в будущем имеют более высокие доходы, что и объясняет существование Кривой Великого Гэтсби.
Механизмы, описанные в статье, восходят к более ранним исследованиям Дюрлауфа. В частности, к теории неравенства, основанную на включенности (membership theory of inequality). Согласно этой концепции, принадлежность к определенной социальной группе или классу может определять уровень богатства отдельных людей, так как включенные в данное сообщество индивиды испытывают на себе влияние социальных норм, специфических для данной группы. В более широком контексте работа Дюрлауфа связана с “новой социоэкономикой” — серией экономических исследований, мотивированных недавними открытиями в социологии, социальной психологии и культурологии. “Это, конечно, не теория всего” — уточнил автор, подчеркнув, что не претендует единственность своего объяснения Кривой Великого Гэтсби. Однако важную часть многих экономических феноменов невозможно понять без такого междисциплинарного подхода.
С заключительными презентациями в первый день выступили профессора РЭШ Андреа Матранга (Andrea Matranga) и Рубен Ениколопов (Ruben Enikolopov). Андреа рассказал о своем новом исследовании, посвященному появлению крепостного права в России — “All Along the Watchtower: Linear Defenses and the Enserfment of the Russian Peasant” — которое связывает появление рабства с необходимостью защиты от набегов крымских татар. Андреа обращает внимание, что то, как нужно расселить крестьян для оптимальной защиты, не соответствует личным стимулам домохозяйств, так как крепости, которые были построены в России в 17-18 веках, находились на земле, плохо приспособленной для земледелия. Тем не менее, чтобы содержать гарнизон, в этих местах должна производиться еда, и крепостное право разрешило эту проблему, ограничив мобильность крестьян.
Социальные сети позволяют решить проблему кооперации
Рубен Ениколопов (Ruben Enikolopov) представил совместный с Алексеем Макариным (Aleksey Makarin) и Марией Петровой (Maria Petrova) проект, изучающий влияние социальных сетей на участие людей в протестах — “Social Media and Protest Participation: Evidence from Russia.” На примере протестов в России в 2011-12 годах Рубен, Мария и Алексей показали, что, в отличии от других форм медиа, например, радио или телевидения, социальные сети позволяют решить проблему кооперации. Они не делают людей более оппозиционными и не заставляют их больше голосовать против партии власти, однако увеличивают вероятность того, что человек будет участвовать в протестном движении, если его политические взгляды этому соответствуют.
Тематика докладов в рамках конференции ЛИСОМО охватила широкий спектр исследований, таких как влияние стигмы на уровень криминализации общества, проблемы неравенства в контексте эндогенных социальных связей различных поколений, результаты анализа взаимосвязей финансовой независимости женщин и инноваций в обществе, влияние религиозных убеждений на экономическое развитие и др. Организатором конференции является Лаборатория исследования социальных отношений и многообразия общества (ЛИСОМО), которая работает как исследовательский центр в РЭШ, проводит научные исследования, организует международные конференции, научные школы и семинары для распространения знаний в области разнообразия и социальных взаимодействий с фокусом на экономике и обществе России.
Программа конференции >>>
Фото конференции и отчет >>>
Автор текста: Александр Дорофеев (BAE'2017), стажер — исследователь ЛИСОМО РЭШ