«РЭШ – очень известная Школа в Америке, и я рад, что смог приехать к вам», – начал свое выступление профессор Роберт Шиллер. Он рассказал студентам о своей работе по исследованию «Отношение общества к рынкам и демократии: Россия и США 25 лет спустя». Эту работу он провел совместно с российским экономистом, членом совета директоров РЭШ Максимом Бойко. Сравнив ответы, полученные в 1990-м году и в 2015 году, они выяснили, что после 25 лет жизни в условиях рыночной экономики, отношение россиян к ней не изменилось, и остается примерно таким же, как и у американцев.
Во второй части встречи он рассказал о своем исследовании в области поведенческой экономики. «Люди не так уж рациональны, мы часто ведем себя глупо, и наши возможности не безграничны», – начал профессор Шиллер. По его словам, человеческий мозг всегда был восприимчив к различным историям и слухам, вне зависимости от того, насколько они имеют отношение к действительности. Люди часто основываются на них даже при решении важных вопросов, связанных с расходами или инвестициями.
В качестве возможного инструмента анализа распространения «вирусных» идей в обществе профессор Шиллер приводит пример методов исследований в медицине в области анализа передачи инфекций. Например, модель распространения заболеваний Kermack-McKendrick произвела революцию в медицине, так как позволила получать оценочные расчеты передачи инфекционных заболеваний от одного носителя к другому, т.е. своего рода механизм заражения. «Я думаю, что подобный метод применим и в анализе распространения “вирусной” информации на финансовых рынках», – сказал профессор Шиллер.
Механизм появления «информационных эпидемий» наглядно виден на примере истории с кривой Лаффера, которая отображает зависимость между налоговыми поступлениями и налоговыми ставками. Эта зависимость была выведена экономистом Артуром Лаффером в 1974 году. Если государство установит нулевую ставку налога, то величина налоговых поступлений будет равно нулю. Если сделать налоговую ставку величиной 100%, то налоговых поступлений также не будет, так как стимулы работать исчезнут. Все ситуации между этими двумя случаями описываются вышеупомянутой кривой. Из этого наблюдения следует, что один и тот же объем налоговых поступлений может собираться как при высоких, так и при низких налоговых ставках. Необходимо искать баланс, например, государство установило слишком высокие налоги, и вполне вероятно, что такие же налоги будут собраны при более низких налоговых ставках. Эта теоретическая концепция стала действительно «вирусной», когда в 1978 году журналист Wall Street Journal Джуд Ванниски написал красочную историю о том, как на ланче с политиками из Белого дома Диком Чейни и Дональдом Рамсфельдом Лаффер нарисовал на салфетке свою кривую. При этом Лаффер уверяет, что он даже не помнит об этом обеде. «Вирусный» интерес к теории Лаффера появился во время президентства Дональда Рейгана, когда налоговая ставка была снижена с 70% до 28%.
Механизм заражения можно применить к анализу появления финансовых пузырей. Одним из примеров подобных пузырей, по словам Шиллера, является биткоин. «Биткоин – это большая всемирная эпидемия с большим количеством слухов. Я пытался разобраться в деталях, как это работает. Один из лучших экспертов из Принстона, специализирующийся на криптовалютах, однажды полтора часа рассказал мне о том, что такое биткоин. Единственное, что я точно знаю о криптовалютах, это то, что когда о них заходит речь, то люди сразу оживляются. Люди любят обсуждать биткоины. Но биткоин – это финансовый пузырь», – считает Роберт Шиллер.
Вирусное распространение информации может иметь отношение и к обвалам на финансовых рынках. История о кризисе 1929 года интересна даже сейчас, много лет спустя. Слухи и толки о возможном обвале рынка начались за два года до фактического краха 1929 года. До кризиса в газетах были два всплеска обсуждений, каждый из которых достиг своего пика в течение года, что говорит об очень быстром запуске цепной реакции. Несмотря на то, что кризис 1987 года («Черный понедельник») сейчас обсуждают гораздо чаще, чем 1929 год, интерес к нему, безусловно, черпается из воспоминаний о кризисе 1929 года.
Профессор Роберт Шиллер уверен, что на дальнейшее развитие поведенческой экономики может сильно повлиять технология анализа больших данных и анализа текстов, и будущем мы увидим много интересных исследований в сфере поведенческой экономики.
