Мы продолжаем нашу серию интервью с выпускниками, поступившими в этом году на PhD в лучшие университеты мира. Сергей Стеблёв (BAE’2017) – один из этих выдающихся выпускников: он поступил на PhD-программу по экономике в бизнес-школу Хаас (Haas School of Business) в Калифорнийском университете в Беркли (University of California, Berkeley). Уже будучи принятым в Беркли, Сергей на «отлично» защитил в РЭШ выпускную квалификационную работу.
Сергей, поздравляем вас с поступлением на PhD! Расскажите, как это произошло и как вы попали именно в Беркли.
У меня всё сложилось неожиданно «урожайно»: меня пригласили на PhD-программы сразу нескольких вузов. На самом деле я просто подавал документы в очень большое количество университетов, и к тому же многие из них не входят в топ-10. Но что касается университетов первой величины, то приглашение пришло только от Беркли.
Так что мой выбор был довольно очевиден. И он стал еще более очевидным, когда я туда съездил. Эта поездка была ознакомительной не только для меня, но и для тамошних профессоров (в Беркли приехало больше людей, чем они собирались взять, поэтому с соискателями там еще и проводились интервью). Когда я лично побывал в Беркли и пообщался с профессорами – а также со своим школьным знакомым, который тоже там учится в аспирантуре, хоть и не на экономике, – я понял, какое это потрясающее место и на какую сильную и очень подходящую мне PhD-программу я поступаю. С этого момента никаких сомнений у меня не осталось.
Экономический факультет Беркли – примерно третий в мире. Но важно еще и другое. Дело в том, что в Беркли ты находишься в «месте академической силы»: тебя постоянно окружает очень много людей, чей уровень искренней заинтересованности поразителен, причем заинтересованности даже в областях, далеких от их специализации.
Приехать в Беркли для интервью позвали не только меня, но и моего однокурсника Сашу Дорофеева – и в итоге обоих взяли. Однако Саша в конце концов выбрал учебу в Нью-Йоркском университете. (Интервью с Александром Дорофеевым читайте у нас на сайте в ближайшее время. – Ред.)
Судя по всему, это Российская экономическая школа «виновата» в том, что вы захотели стать обладателем степени PhD? Какова роль РЭШ в вашем поступлении?
На мой взгляд, всегда есть две составляющие: первая – то, как учебное заведение влияет на твои предпочтения, вторая – какими ресурсами учебное заведение при этом обладает. Что касается моего поступления, то РЭШ сыграла огромную роль и в том, и в другом.
Сначала о том, как РЭШ формировала предпочтения. Ни на первом, ни – по большей части – на втором курсе я еще не задумывался о PhD. Но на Совместном бакалавриате ВШЭ и РЭШ, где я учился, поразительно высока, как говорится, культура интеллектуального потребления. И если тебе это нравится, то такая атмосфера автоматически склоняет тебя к тому, чтобы превратить интеллектуальное потребление – а также интеллектуальное производство – в свою основную деятельность.
К этой мысли я пришел еще и непосредственно благодаря профессорам РЭШ. На Совбаке, даже если преподаватель ведет курс не в первый раз, это всё равно что-то новое – не только для студентов, но и для него самого. Это такой путь, по которому он или она каждый раз отправляется вместе со студентами заново. Это было одним из наиболее заметных моих ощущений на протяжении четырех лет учебы.
Профессора Совбака и РЭШ постоянно дают понять: им не безразлично, что происходит с их курсами и студентами. Всё время видишь с их стороны какие-то творческие идеи, инициативу – они предлагают что-то дополнительно почитать, посмотреть, куда-то сходить. Это невозможно не ценить.
Когда, учась в университете, студент начинает думать об академической карьере, то он видит перед собой живые примеры людей, которые эту карьеру как раз и делают. От того, какие это люди, зависит то, захочет ли студент пойти той же дорогой и стать таким же. И вот я думаю, что быть таким, как профессора РЭШ, – желание очень разумное.
И это не говоря уже о том, что в процессе обучения в РЭШ становится понятно: экономика – это огромная наука; если занимаешься ею, можно заниматься почти всем на свете, что так или иначе связано с обществом и людьми.
Теперь о второй составляющей – о том, какие ресурсы предоставила РЭШ. Конечно, я никогда не поступил бы на PhD без рекомендательных писем, советов и прочей поддержки профессоров РЭШ. Еще очень здорово, что благодаря Школе можно получить огромное количество информации об имеющихся возможностях: так, скажем, я не стал бы подавать документы в бизнес-школу Хаас при Беркли, если бы за некоторое время до этого наш профессор Андреа Матранга не пригласил к нам оттуда профессора Ноама Юхтмана (Noam Yuchtman), который выступил в РЭШ на семинаре, а затем рассказал про заинтересовавшую меня PhD-программу.
С какими трудностями вы столкнулись, поступая на PhD?
Процесс поступления на PhD – это безумно тяжело. Он длился для меня около года. Тогда я начал работать научным ассистентом, и вот где-то с середины весны 2016-го пошел отсчет.
Мне кажется, этот процесс труден в первую очередь с психологической точки зрения. Во-первых, нужно обладать уверенностью в том, что тебе это интересно по-настоящему – настолько, что ты готов «влезть» в учебу еще на пять лет, а потом всю жизнь быть профессором (даже если и не всю жизнь, то какое-то время точно). Во-вторых, надо не утратить веры в то, что ты достоин и сможешь. Я не звезда своего курса, у меня вовсе не самый высокий рейтинг, так что я постоянно сомневался: смотрел на свои текущие сложности, связанные, например, с подготовкой диплома, и без конца соизмерял это со своими амбициями. Вот это главная психологическая трудность: не бросить всё, не разувериться в том, что всё должно получиться.
Ну и, конечно, сам марафон подачи документов требует огромных временных ресурсов. Я подавал документы в 15 мест, и в каждом случае надо было хотя бы примерно разобраться, что представляет собой PhD-программа, которую я выбрал, «подстроить» под нее мотивационное письмо (собственно, это письмо само по себе отнимает много мыслительной энергии и времени), плюс еще много всяких составляющих.
В общем, поступление на PhD буквально выжигает тебя. И, безусловно, это похоже на то, что будет дальше в ходе учебы. Потому что учеба на PhD-программе будет интенсивная, а учиться неинтенсивно – нет смысла.
Правда, процесс поступления не у всех проходит именно так. Те ребята, которые за годы обучения на BAE накопили более солидный капитал в смысле оценок, резюме и так далее, поступают на PhD, мне кажется, с большей легкостью и гладкостью.
Ну а когда меня уже пригласили в Беркли и я туда поехал, никаких особых трудностей не возникло. Конечно, я очень нервничал. Но в итоге со мной провели два интервью, из которых одно было сверхнеформальным – скорее просто беседа, а второе, хотя оно чуть более походило на традиционное интервью, всё равно было довольно коротким и без официоза.
После получения степени PhD вы не хотели бы вернуться в Россию? Например, если вас пригласит РЭШ в качестве преподавателя?
Конечно! С удовольствием! Я вообще не хотел бы слишком долго жить за пределами России. Поэтому если РЭШ когда-нибудь сочтет, что я достоин здесь работать, – это будет просто здорово.
У вас есть мечта? Возможно, она связана с вашим будущим профессиональным развитием?
Я бы хотел достигнуть такого уровня понимания интересных мне разделов экономики, чтобы у меня появилось какое-то уверенное самоощущение в этом плане.
Да, эта мечта не выглядит какой-то глобальной. Но есть и вторая мечта – продолжение первой: я был бы счастлив, если бы это мое собственное понимание когда-нибудь каким-либо образом, прямым или непрямым, смогло бы воздействовать на ситуацию в нашей стране. Академическая наука, возможно, кажется далекой от того, что происходит в реальной жизни, но недаром же Джон Мейнард Кейнс писал: в действительности миром – а значит, и политическими деятелями, какими бы интеллектуально независимыми они себя ни позиционировали, – правят идеи экономистов. (Правда, у Кейнса было «умерших экономистов».)
Сергей, расскажите о ваших увлечениях. Вы являетесь основателем турклуба РЭШ, то есть ваше увлечение – туризм? Хватает ли вам свободного времени – особенно если учесть ваше повествование о довольно тяжелом и долгом поступлении на PhD?
Всё же основное мое увлечение – это музыка. Я сочиняю музыку, записываю, понемногу выпускаю ее в свет. Действительно, в период поступления мне пришлось очень сильно урезать весь свой досуг. А вот в первые два года учебы в РЭШ у меня было гораздо больше времени для музыкальных занятий.
Сейчас, в Беркли, у меня будет большая нагрузка, поэтому не знаю, когда я смогу вернуться к музыке – хотя бы и не в полной мере. Но бросать музыку я в любом случае не планирую. Мне очень плохо, когда я занимаюсь чем-то одним: от этого начинаю страдать не только я, но и это самое единственное занятие. Мне бы очень хотелось как-то удачно совместить учебу и музыку, найти между ними приемлемый баланс. Это еще одна моя мечта.
Итак, вы завершили учебу в РЭШ, и в вашей жизни начинается новый этап. Что вы можете пожелать РЭШ? Может быть, на ваш взгляд, Школе надо что-то подправить, улучшить?
Мне всё нравится в РЭШ, поэтому хочется просто пожелать Школе стабильного роста и развития. Хочется, чтобы студентам РЭШ было всегда так же интересно, как и мне, как многим моим друзьям и знакомым. Чтобы в периоды отдыха студенты – и профессора, и другие сотрудники Школы – всегда с радостью думали о том, что скоро начинается учеба. Я сам тоже всегда с нетерпением ждал возобновления учебы. Это совершенно новое ощущение, которое я узнал именно в РЭШ.